Подростки легко рискуют жизнью. Они ходят по крышам, ездят на мотоцикле без прав на предельной скорости, делают опасное сэлфи. Почему это происходит? Как вести себя родителям, если дети начинают бессмысленно рисковать собой?

Часто на интернет-форумах встречаются такие сообщения: «Мне 14 лет. Из экстрима люблю водный, лыжный туризм и мотоциклы. К мотоциклу приобщился с 10 лет. Кстати, вчера очень классно упал, где-то на 60 (на скорости 60 км/ч .). Так сейчас все тело болит. Мечтаю прыгнуть с парашютом, пройти реку Уфу на катамаране. В общем, я человек, который из ничего может сделать экстрим и который без него не может жить». Почему опасности так привлекают многих подростков?

Почему в подростковой среде возникают опасные увлечения? Что толкает подростков на такие рискованные увлечения?

Фактически все подростки в той или иной степени проходят этап, когда сильно рискуют, буквально ходят по краю. Они как бы пробуют мир и самих себя на прочность. Это начинается лет с 11–12 и длится примерно до 18. Тут много мотивов: проверить себя «на слабо», показать другим, что «не слабо». Формы могут быть очень разные. Дети перебегают дорогу перед машинами, прыгают с крыш, в церкви ставят свечки себе за упокой, воруют в магазинах или огородах, экспериментируют с алкоголем, наркотиками, сексуальными связями.

 Некоторые подростки выбирают увлечения «на грани», например, катаются на спортивных велосипедах по крутым склонам или прыгают через голову на скейте. В таких случаях речь идет о рискованном поведении, которое социально приемлемо. Но молодежный экстрим часто основан на нарушении правил, норм, когда подросток рискует не только сломать себе шею, но и попасть в милицию. Например, дети часто воруют, но делают это не ради наживы, а чтобы попасть в переделку и выйти сухими из воды. Добавим сюда драки в публичных местах, позднее возвращение домой по небезопасным маршрутам, опасные связи с людьми из криминального мира.

 Набирают обороты паркурщики, руферы и зацеперы. Паркур — это экстремальный способ преодоления преград в городском пространстве. По сути паркурщики — каскадеры-самоучки. Зацеперы рискуют еще больше. Это ребята, которые катаются на крышах электропоездов или прицепившись к трамваям. Руферы — те, кто гуляет по крышам, взбирается на них без страховки и снаряжения. Чем выше риск, тем круче руфер. Все эти увлечения можно объяснить более легким отношением к смерти у подростков. Отчасти это способ поддержать идею о собственной неуязвимости: «Я так рисковал, в таких переделках был — а все еще жив. Следовательно, бессмертен».

То же самое касается подростковых суицидов. Бросаясь с крыши, как бы это странно ни звучало, молодой человек вовсе не обязательно собирается погибнуть. То есть он понимает, что умрет, но парадоксальным образом не верит в собственную смерть.

По данным ВОЗ, за последние 45 лет количество суицидов в мире выросло на 60%. В странах СНГ уровень подростковых самоубийств втрое выше, чем в США. Около 10% старшеклассников в России имеют суицидальные мысли. Около 2% — намерения. Это очень много. Как правило, подросток, который планирует совершить самоубийство, каким-то образом пытается сообщить об этом окружающим.

 Социальные сети играют негативную роль в популяризации экстремального поведения. Многие подростки затем и лезут на крышу или совершают другие безумства, чтобы выложить потом фотографии на своей страничке. Появилась особая мода на экстремальные фото и видео. Для ребят это акт коммуникации, а лайки и репосты — обратная связь, которая так важна молодым людям.  Это потребность освоиться в новой реальности. Все меняется — тело, возможности, мир вокруг. С другой стороны — жажда подвига, подтверждение собственной эксклюзивности, уникальности. «Моя жизнь должна быть особенной». Это очень понятный мотив, если вспомнить, что одна из главных задач подросткового возраста — самоидентификация, поиск свой идентичности. Мы уже говорили об идее собственной неуязвимости. Ну, и есть еще соблазн впасть в безответственность, что очень любят подростки. Ведь по сути расхлебывать их подвиги придется родителям.

 Как родителям вести себя в такой ситуации?  

 Возвращать ответственность. Запугивать не нужно, это бесполезно, но четко и трезво говорить о последствиях имеет смысл. Что-то вроде: «Ты, конечно, можешь тайком от всех ездить пьяным на мотоцикле без прав, и мы можем не узнать и не остановить тебя. Но очень вероятным результатом этого будут как минимум неприятности с полицией, как максимум — инвалидное кресло или тюрьма». И важно говорить о своих чувствах: «Мне страшно за тебя. Я тревожусь».

 Самые распространенные ошибки делают взрослые, когда сталкиваются с экстремальным поведением своих детей: одна из ключевых ошибок — игнор. Когда родители из страха или педагогических соображений («перебесится») предпочитают делать вид, что все нормально. Тогда подросток заходит все дальше, чтобы его заметили. Неверная стратегия — шантаж: «У мамы будет инфаркт, если ты…». В этом случае подросток начнет скрывать поведение еще усерднее, и однажды оно откроется внезапной катастрофой. Никакого эффекта не даст перекладывание ответственности с одного родителя на другого: «Это ты его так воспитал… Поговори с ним… Я все расскажу отцу».

Все по-разному переживают подростковый период, а вот от чего зависит — сложно сказать.   У ребят, склонных к слишком экстремальному поведению, как правило, не слишком благополучная ситуация в семье. И это не означает низкий экономический уровень или неполную семью — это может означать отсутствие тепла, контакта, безопасности дома. Второй фактор — большие амбиции подростка и посредственные способности, невозможность эти амбиции реализовать.